# # #
Щебечут птицы в облаках то на латыни, то на греческом,
и речь на разных языках в богатом городе купеческом
напоминает птичий гам, и с легким шелестом уносится
все к тем же белым облакам людской молвы разноголосица.
Где некогда могучий вяз ветвями шевелил поникшими,
там брошены обрывки фраз снующими, как рыбы, рикшами,
тугой мошной трясет купец, гремит цыганка кастаньетами,
и в сети пойманный скупец звенит фальшивыми монетами.
Ну что еще тебе сказать? Ко мне цыган хотел посвататься,
я научилась ускользать и в темных подворотнях прятаться.
А там усеяна, мой друг, земля банановыми шкурками
и раздается птичий звук войны воздушной греков с турками.
Их бой пьянит, как дикий мед. Я вспоминаю миф об Одине, -
Валхаллы скандинавский лед - здесь, на моей погибшей родине
китовый ус, китайский рис, базар, поющий и щебечущий,
и темно-желтый Танаис, на берег рыбьи шубы мечущий.
А птицы движутся на юг разноязыким человечеством -
и нет ни памяти, ни мук, и нет вины перед отечеством,
и нет ни дома позади, ни кладбища, ни поля бранного,
а только плач и боль в груди от звука низкого, гортанного...