Стансы
Я завершаю главный разговор.
Ещё во тьме загадывает вор,
Привыкшим ночи глазом ищет тать,
Чего ему нащупать,
Что бы ещё нашарить,
Чего остаток воли освещает?
Но вот и кровь закапала из пор.
Но вот уже заляпала из кор.
Утрём её, и облегченья вздох
Прольётся на целебный влажный мох
Молчания, пришедшего во тьме.
Мы более не пишем два в уме.
Мы пишем ничего: стеклянный шар
Плывёт, покрытый слизью, по морской
(Большой и Малой) ровненькой волне.
Мы пишем ничего: стеклянный жар
Тебя живого представляет мне,
Проявленного тщательной тоской.
Чем дальше ты—тем ты живей, видней
В пятицентовой рамочке из дней,
Которые прободрствую одна,
Глазея на стеклянный шар со дна.
Ты был мне рифма. Г-и прости,
Ты был соблазн, смеясь, перевести
Avez-vous vu la tendre rose видал
Ли розу ты -- в лицейском бардаке?
Богинечку с ожогом на руке?
Целуй её сюда туда сюда.
Стеклянный шар на мель несёт вода.
С брезгливостью загадывает краб,
На кой ему в хозяйстве этот скарб.
В том шаре снег идёт, Москва горит,
Поэт кудрявой девке говорит:
Целуй меня сюда, будь мной навек,
И в рот горящий попадает снег.
Я завершаю главный разговор.
Ещё во тьме загадывает вор,
Привыкшим ночи глазом ищет тать,
Чего ему нащупать,
Что бы ещё нашарить,
Чего остаток воли освещает?
Но вот и кровь закапала из пор.
Но вот уже заляпала из кор.
Утрём её, и облегченья вздох
Прольётся на целебный влажный мох
Молчания, пришедшего во тьме.
Мы более не пишем два в уме.
Мы пишем ничего: стеклянный шар
Плывёт, покрытый слизью, по морской
(Большой и Малой) ровненькой волне.
Мы пишем ничего: стеклянный жар
Тебя живого представляет мне,
Проявленного тщательной тоской.
Чем дальше ты—тем ты живей, видней
В пятицентовой рамочке из дней,
Которые прободрствую одна,
Глазея на стеклянный шар со дна.
Ты был мне рифма. Г-и прости,
Ты был соблазн, смеясь, перевести
Avez-vous vu la tendre rose видал
Ли розу ты -- в лицейском бардаке?
Богинечку с ожогом на руке?
Целуй её сюда туда сюда.
Стеклянный шар на мель несёт вода.
С брезгливостью загадывает краб,
На кой ему в хозяйстве этот скарб.
В том шаре снег идёт, Москва горит,
Поэт кудрявой девке говорит:
Целуй меня сюда, будь мной навек,
И в рот горящий попадает снег.