28 января 1996 года умер Иосиф Бродский.
Меня упрекали во всем, окромя погоды,
и сам я грозил себе часто суровой мздой.
Но скоро, как говорят, я сниму погоны
и стану просто одной звездой.
Я буду мерцать в проводах лейтенантом неба
и прятаться в облако, слыша гром,
не видя, как войско под натиском ширпотреба
бежит, преследуемо пером...
Он шёл умирать. И не в уличный гул
он, дверь отворивши руками, шагнул,
но в глухонемые владения смерти.
Он шёл по пространству, лишённому тверди...
В 1993 году им были написаны строчки: «Не выходи из комнаты, не совершай ошибки». Они оказались пророческими. Он совершил ошибку, он умер, пытаясь выйти из комнаты. Умер не от инфаркта, как принято считать, а от аритмии. В медицине это считается очень лёгкой смертью. У него просто остановилось сердце. И всё.
_
_
«Бессмертия у смерти не прошу»,– когда-то написал он в 60-х. Оно само нашло его.
Бродский не вернулся на Васильевский остров, как обещал. Но стихами своими, конечно, хотел бы остаться здесь, где родился, любил, был счастлив и несчастлив. И, подобно Цветаевой, обращавшейся через головы современников к «тебе, через 100 лет», обращался к своим будущим «воскресителям»:
…Мой голос, торопливый и неясный,
Тебя встревожит горечью напрасной,
И над моей ухмылкою усталой
Ты склонишься с печалью запоздалой,
И, может быть, забыв про все на свете,
В иной стране – прости – в ином столетье
Ты имя вдруг мое шепнешь беззлобно,
И я в могиле торопливо вздрогну.
Я писала о нём здесь.