В "Планете людей" Экзюпери есть хороший момент, когда вождям одного непокоренного африканского племени устроили поездку во Францию. Сопровождающим казалось, что вождей поразит техническая мощь страны, но они стояли, как завороженные у водопада.
– Нам пора, – говорил провожатый.
Но они словно окаменели.
– Не мешай...
И замолкали и серьезно, безмолвно созерцали это нескончаемое торжественное таинство. Здесь из чрева горы вырывалась жизнь, живая кровь, без которой нет человека. Столько ее изливалось за одну секунду – можно бы воскресить все караваны, что, опьянев от жажды, канули навеки в бездны солончаков и миражей. Перед ними предстал сам бог, и не могли они от него уйти. Бог разверз хляби, являя свое могущество, и три мавра застыли на месте.
– Неужели вы не насмотрелись? Пойдемте...
– Надо подождать.
– Чего ждать?
– Пока вода кончится.
Они хотели дождаться часа, когда бог устанет от собственного сумасбродства. Он скоро опомнится, он скупой.
– Нам пора, – говорил провожатый.
Но они словно окаменели.
– Не мешай...
И замолкали и серьезно, безмолвно созерцали это нескончаемое торжественное таинство. Здесь из чрева горы вырывалась жизнь, живая кровь, без которой нет человека. Столько ее изливалось за одну секунду – можно бы воскресить все караваны, что, опьянев от жажды, канули навеки в бездны солончаков и миражей. Перед ними предстал сам бог, и не могли они от него уйти. Бог разверз хляби, являя свое могущество, и три мавра застыли на месте.
– Неужели вы не насмотрелись? Пойдемте...
– Надо подождать.
– Чего ждать?
– Пока вода кончится.
Они хотели дождаться часа, когда бог устанет от собственного сумасбродства. Он скоро опомнится, он скупой.